Натан Крулевецкий. Под пятой сталинского произвола
Приход большевиков открыл и для меня новый мир. Я почуял тягу к партийной жизни. Я понял, что бунтовать в одиночку, как я действовал в немецком лагере, - это малоэффективно. Надо связаться с коллективом и привить свое возмущение многим. Сила в организации, в коллективе и в ясном понимании цели.
В какую партию вступить? Чем они отличаются одна от другой? Я был совершенно незрелый политически, чтобы решить этот вопрос. Да он даже не встал передо мной тогда. Я был взбудоражен первыми большевистскими митингами, меня поразила глубокая правда некоторых лозунгов, которые я прочел на транспарантах. Я прочел много популярных брошюр, которые тогда раздавались бесплатно. И я понял одну главную мысль, что все бедные люди должно объединиться для совместной борьбы против бедности, угнетения и унижения.
По своей тогдашней духовной сущности я тяготел к сионизму. Мечта о восстановлении еврейского государства на земле наших праотцев, еще жива была во мне с дней “хедера”. Этот огонь зажгли во мне пророки и множественные легенды “Талмуда”. Поддерживали его мечтания простых еврейских людей, их упования на приход Могикана, избавителя. Религия уже начала выдыхаться из меня и я уже понимал, что лучше осуществить эту мечту практически, чем сидеть сложа руки и дожидаться божьей милости, когда он пришлет нам спасителя.
Кроме этих мечтаний, заложенных “хедером”, во мне жило сильное национальное чувство, особенно разросшееся в дни недавнего нашествия польских антисемитов. Мне казалось ясным, что если евреи обретут экономически твердую почву под ногами, из кочевников с их случайными занятиями, они превратятся в оседлых тружеников, то они сравняются с другими народами, и их не посмеют так третировать и обижать.
И еще, раз мы собираемся строить свою родину заново, так зачем ее строить по капиталистическому образцу. Капитализм кругом предавался анафеме, он нужен сильным мира сего. А среди нас абсолютное большинство горемычные бедняки, нам лучше подходит социализм, будет работать сообща и также сообща пользоваться плодами своего труда.
Вот я и примкнул к молодежной сионистской организации. Во главе ее стояли несколько студентов, из интеллигентных, но не богатых семей. Они толковали, что после социалистической революции в России “молодые сионисты перешли на социалистическую платформу и сблизились в своей программе с партией “Поалей-Цион” (в скобках социал-демократы). Какими были эти “молодые сионисты” раньше я не знал.
Мне была знакома еще одна еврейская социалистическая партия, “Бунд” т.е. Союз еврейских рабочих социал-демократов. Их национальная окраска выражалась в том, что они требовали “культурной автономии” от того государства, на территории которого они жили. Они отрицали необходимость возрождения еврейского государства на исторической почве и переселения туда большинства евреев. Не надо уезжать, а на месте бороться за уравнение евреев в правах со всем остальным населением. Эта партия мне тогда совсем не импонировала. Я был убежден, что всегда предпочтут “резать еврейские бороды”, чем предоставить им “культурную автономию”.
Итак я вступил с молодежный союз сионистов. Я смотрел на это как на посвящение в орден борцов за свое дело не на жизнь, а на смерть. Я свято чтил каждое партийное задание и приходил в экстаз при его исполнении.
Партийной литературы и программы, у этой партии не было, поскольку она перешла недавно на новую, социалистическую платформу. Мы часто собирались и слушали пламенные речи наших студентов. Мы были так унижены и ущемлены в своих национальных чувствах, что каждое утешительное слово, каждая высказанная мечта, воспламеняли наши юные сердца. А сводились все речи к одной мысли: “Мы были в давние исторические времена великим народом-просветителем, мы принесли свет всему языческому миру. А теперь мы втоптаны в грязь антисемитскими варварами и мы сами тоже низко пали. Нам надо восстановить свою родину и тогда мы воспрянем к новой жизни”.
Вскоре я получил практическое партийное задание. Через наш город проходил поток, вернее небольшая струйка эмигрантов, устремившихся в “землю обетованную”. Это не были буржуа, убегающие от террора революции. Это были молодые энтузиасты сионизма, которые постоянно тянулись в Палестину но поскольку в долгие годы войны всякая эмиграция была нарушена, то теперь, когда границы открылись она возобновилась. А многие бежали от антиеврейских погромов Петлюры, Махно и др. Этим эмигрантам и надлежало организовать ночлег и всякую заботу и помощь во время их проезда через наш город.
Эта забота была возложена на меня и поскольку она поглощала все мое время, то мне положили небольшую оплату из партийной кассы для того что я не нуждался в поисках работы на стороне. Это меня вдвойне устраивало: партии служу и работы получил. Появилась новая мечта -устроить свою жизнь.
Примечание Красноярского общества МЕМОРИАЛ: далее отсутствуют две тетради. Следующая глава относится к четвертой тетради, и действие происходит уже в СССР.
Оглавление Предыдущая глава Следующая глава