Новости
О сайте
Часто задавамые вопросы
Мартиролог
Аресты, осуждения
Лагеря Красноярского края
Ссылка
Документы
Реабилитация
Наша работа
Поиск
English  Deutsch

Натан Крулевецкий. Под пятой сталинского произвола


Судебная комедия. Анкета

Наконец следователь вымучил мое следственное дело, и оно было принято к судебному производству. Суд состоялся 20 сент. 1950 года. Привезли меня в зал суда и усадили у стены, на которой над моей головой разместился плакат “Свободы по-американски”. Была нарисована Статуя свободы, с большим замком на устах, а внизу было нарисовано много дверей с тяжелыми замками и надписи: свобода слова; свобода печати; свобода собраний и т.под.

Какая ирония. В этом зале выносят драконовские приговоры за каждое сказанное и даже несказанное слово; в этом зале карается каждый малейший намек на свободу, а плакат, в насмешку, показывает, что так поступаем не мы, а наши противники. Поистине, как в той поговорке: “вор бежит и кричит: “Поймайте вора”. Мне и моим свидетелям, предлагается не верить своим ушам и глазам, не верить тому произволу и тирании, которые творятся перед нашими глазами и над нами самими, а верить плакату.

За 10 минут до начала суда прибежал защитник и попросил меня изложить ему суть дела, он еще не успел ни с чем ознакомиться. А я за месяц до суда добивался в письмах к председателю суда и нач. тюрьмы, чтобы мне дали возможность заблаговременно поговорить с защитником, чтобы его пригласили в тюрьму, или меня бы отвели к нему. Но мои письма остались без ответа и без результата. Вообще у нас роль защитника в политических делах незавидна. Если он выступит в защиту обвиняемого, то его самого обвинят в приверженности антиправительственным идеям, в защите врага народа и т.под. Из кресла защитника его пересадят на скамью подсудимых. Поэтому защитник играет роль прихвостня у прокурора. Я прямо заявил вначале своей речи: “Избави меня бог от защитника, а с прокурором мы сами справимся”.

Суд конечно был закрытый. Передо мной сидел судья и два нарзаседателя (со слова нар, что по еврейски означает малоумный). С боков был пом.областного прокурора, и защитник напротив него. Сзади меня поместились 3 представителя МГБ. Конвоирующий меня надзиратель начальник тюрьмы и какой-то в штатском. Это был работник следственного отдела, который должен был поддерживать судей в неослабленном страхе. Но поскольку официально присутствовать ему на суде не полагалось, то он одевался штатским. Скамьи для публики пустовали. Свидетелей вызывали по одному.

Начали с вопроса происхождения и социального положения. Доказывали, я сын заводчика. Пришлось уличить судью и прокурора в невежестве, и тогда они утихомирились. Я объяснил что родители были кустари-сыровары, а судья настаивал что они были заводчики. Тогда я выразил удивление, как это судья не знаком с экономгеорафией и не в курсе, что никаких заводов, кроме лесопильных и мукомольных, не было до революции в Зап. Белоруссии, что край был нищий и никакой промышленности не имел.

Был еще вопрос, который показал глубокое невежество прокурора. Меня спросили: “За что судили в 1937г.”. Я ответил: “Не знаю, не было ни суда ни следствия и приговор мне не зачитали”. Судья в тупике от моего ответа и роется в деле. Наконец она раскопала справку что я был осужден по ст.58 пп.4, 10, 16. И опять адреснулась ко мне, что гласят эти пункты, а я опять: “Не знаю”. Вмешался прокурор и дал справку, что поскольку я из Вильно а эти пункты из Литовского кодекса. Я опять выразил удивление. Как это прокурор не осведомлен, что в Литве в 1937 не было ни Сов.Кодекса, ни даже Сов.власти.

Это замечание взбесило прокурора и он обратился к судье с жалобой на меня: “Вот видите его, показывает он на меня пальцем, - он считает себя здесь умнее всех нас”. А не догадывался он что совсем немного ума требовалось, чтобы превзойти этих глубоко невежественных судей, которые ежедневно решали судьбу самых передовых, самых образованных людей области.


Оглавление Предыдущая глава Следующая глава

На главную страницу сайта