Натан Крулевецкий. Под пятой сталинского произвола
Творились легенды и официальными органами государства, органами гос.безопасности. Решили и у нас открыть филиал “Джойнта”, у нас в “Карлаге” и даже у нас в Исень Гельде. На самом деле, почему же нет!? Москва обнаружила свой центр “Джойнта” почему не может быть у нас филиал этого центра? Но что это за бред, давайте разберемся. Московских еврейских врачей представили агентами “Джойнта” (это международная благотворительная сионистская организация, прекратившая всякую связь с русскими евреями с начала революции), а “Джойнт” МГБ представил якобы филиалом американской разведки.
Вот наши МГБисты и решили раскрыть у нас организацию “Джойнта”. Жребий пал на наше отделение и на меня как на главную фигуру. Ко мне пристегнули еще двух культурных евреев, один Московский прокурор, работник генеральной прокуратуры, человек с обширным образованием, знаток восточных языков, ранее работавший в Персии, советником Советского посольства, а потом уволен оттуда как еврей. Сидел он за взятку в прокуратуре, или как он говорил по ложному обвинению. Второй был инженером крупного Минского завода. Меня прочили главным в этой Джойнтовской тройке, потому что я вторично сидел по политическому обвинению и поддерживал связь с государством Израиль, попросту переписывался с братом, живущим в Израиле.
Приехал представитель оперотдела из Долинки, вызывали всех евреев, спрашивали по поводу меня, подсказывая им такие показания, которые должны были изобличить меня как агента “Джойнта”. Вызванные ничего не рассказали мне, но вдруг стали избегать меня. А прокурор однажды, глубокой ночью, ворвался ко мне белее снега, которого он забыл стряхнуть с себя. Он шел с допроса и был на смерть перепуган. Он умолял меня говорить на допросе, что я его не знаю и никогда с ним не разговаривал, чтобы я его не втянул в то ужасное Джойнтовское дело.
С этих его слов мне стала ясна та сеть, которая уже с некоторых пор плетется вокруг меня. Наутро увезли в Центр. изолятор минского инженера, боясь, что он мне все расскажет. Чего им не хватало, чтобы взять меня, я не знал, но знал, что мой арест отложен до след. приезда представителя опер отдела. Меня предполагалось сразу посадить и не выпускать, чтобы я, не дай бог, не драпанул бы. Таким образом, мне уже подготовили четвертое обвинение в политических преступлениях против Сов. Государства. Первое в 1937 году обвинение в антисоветской агитации и шпионской деятельности в пользу Польши; второе – в 1938 году – шпионаж в лагере (на участке, где пробыл меньше суток); третье в 1950 году – восхваление жизни заграницей и охаивание нашей; четвертое – в 1953 году обвинение как агента Джойнта.
Четвертый арест и обвинение не состоялись. Пока представитель опер отдела ездил туда и обратно, московское дело врачей было аннулировано, под давлением мирового общественного мнения. В коммунистических партиях Запада поднялся протест против этого средневекового процесса в России. Рассказывали, что когда Вышинский, министр иностранных дел Сов. Союза, приехал в Нью-Йорк на ассамблею ООН, то навстречу ему вышла массовая демонстрация и все демонстранты носили портреты Сталина, Гитлера и библейского Амана. Подчеркивалось, что Сталин - это Аман нашего времени. Требовался большой подвиг, чтобы круто, по революционному поломать весь этот антисемитский хлам, нагроможденный за последнее Сталинское пятилетие, поломать и вернуться к Ленинским нормам в еврейском вопросе. Пришлось бы признать перед всем народом и всем миром, в какое болото завел страну этот Коммунистич. Бог и что это ошибка не одного человека, а вся партия без единого протеста покатилась в болото антисемитизма, самого низкопробного пошиба. Такой подвиг оказался не по плечу партии, давно выродившейся из сообщества революционеров в верхушечный партийно-бюрократический аппарат. Партия оказалась неспособной отречься от Сталина, от сталинизма и осудить всю его политику, в которой сворачивание на путь махрового антисемитизма, вовсе не единственное и не самое главное отступление от революционного пути.
Оказавшись неспособной отменить антисемитский сталинский курс, партия совершила только показной жест – она отменила “дело врачей”, девяти кремлевских врачей, не позаботившись восстановить и реабилитировать тех сотен тысяч еврейских врачей и ученых, репрессии против которых были тесно связаны с делом врачей, связаны с гонениями на весь еврейский народ.
Оглавление Предыдущая глава Следующая глава