П. Соколов. Ухабы
КОНЕЦ ПУТИ ДЛИНОЙ В ТРИ ГОДА.
Лучше уж ужасный конец, чем бесконечный ужас.
В этот день мы не смогли вылететь, т. к. самолет предназначался для переброски другой группы, сопровождаемой офицером вермахта, т. е. подчиненной абверу. Группу эту я видел издалека, В ней было три человека немолодого возраста в штатском. Экипаж вернулся рано, и рассказал, что летали они под Ленинград. Следующий день тянулся нескончаемо долго. Сначала я перепаковал свой личный груз. В первую очередь я достал деньги. Их было 350 тысяч рублей крупными купюрами, и разделив их пригоршнями, раздал их своим подчиненным, сказав, что не известно, как пойдут дела, и возможно придется выбираться поодиночке, для чего деньги, конечно, первый помощник. Мелькнула мысль соорудить заряд, снабдив его кислотным взрывателем, расчитанным на 30 минут, чтобы оставить его в самолете перед выброской. Эта акция могла бы подлить воды на нашу мельницу при переходе к русским, но я отверг ее , как подлостьпо отношению хотя и чужих людей, но с которыми я эти несколько дней делил кров и хлеб . Из этих опасных запасов я взял лишь на всякий случай ручную гранату-лимонку с легкой оболочкой. После обеда мы сели играть в карты с летчиками. Играли в очко. Везло дико, и вскоре мы их обчистили до нитки. Понятно, что эти марки нам были ни к чему, и мы их отдали обратно, прибавив к ним и все свои. К ночи мы сновы все свезли к самолету. На этот раз, кроме часов, я надел на руку компас, чтобы следить за курсом самолета. Новгород, где два дня назад мы попали под огонь зениток, мы обошли стороной.
Часы снова приближались к полуночи, и тут издалека я увидел три светящиеся точки. Скоро они выросли в яркие огни, и поступил сигнал приготовиться. Один за другим улетали в люк грузовые парашюты. Каждый раз самолет подбрасывало вверх и ноги подгибались под собственной тяжестью. Затем пришел наш черед. Я, как командир, прыгал последним. В полу передо мной зияла несущая холодом пропасть. Удар рукой по плечу, и через секунду-две захлопал раскрывающийся купол парашюта. Оглядываться и любоваться острыми ощущениями было некогда, надо было сориентироваться.
Еше раз в свете полной луны мелькнул уже небольшой силуэт самолета. Он покачал крыльями на прощанье и растворился в черноте неба. Ниже меня четко просматривались парашюты моих товарищей. С помощью компаса, а более луны, я определил их положение по отношению ко мне, и после тогостал вглядываться в землю.
Сначала она показалась мне черной плоскостью, затем на ней показались какие-то кусты, которые стали быстро расти и превратились в деревья. Среди них обозначилась поляна. Я стал тянуть стропы парашюта. Он заскользил вбок, но до поляны я не дотянул. Я успел закрыть поднятыми локтями лицо и приземлился на большую березу. Дерево смягчило удар, и я скользнув по веткам, мягко опустился на траву. Снять парашют и свернуть его в комок было делом нескольких секунд. Затем я быстро освободил от креплений автомат и огляделся. Здравствуй, Русская земля, я шел к тебе три года!
Оглавление Предыдущая глава Следующая глава