Обвинительное заключение

Пятого декабря 1937 года, в годовщину сталинской Конституции, Мурзаев вывел из камеры Жирова и сказал, что следствие по делу окончено, и если он признает свою вину, то ему будут предъявлены материалы для ознакомления. Жиров повторил, что ему не в чем признаваться, никаких преступлений он не совершал. Жирова увели, и без его участия был составлен протокол об окончании следствия и предъявлении материалов дела для ознакомления. При этом было указано, что обвиняемый отказался ознакомиться с материалами уголовного дела, что было заверено подписями тех же работников НКВД. Жиров был опытный и грамотный прокурор, он знал истинную цену этого процессуального действия и, имея возможность заявить письменно ходатайство по своему обвинению, обязательно сделал бы это. Если бы следователь проигнорировал ходатайство, вопрос о нем непременно встал бы на суде, что открыло бы для Жирова возможности бороться с произволом Хмарина и следователей. 6 декабря 1937 года Мурзаев составил обвинительное заключение по его делу.

Поскольку обвинялся государственный чиновник, назначенный на должность Москвой, обвинительное заключение претендовало на роль документа особой важности.

В нем, в частности, было указано, что управление НКВД Хакасской автономной области получило данные о наличии «правотроцкистской террористической организации», действовавшей на территории области (проведенные в 1956-1957 годах расследования пересматривавшихся тогда дел обнаружили полное отсутствие оперативных данных о наличии контрреволюции в Хакасии и отсутствие каких-либо официальных сообщений о них).

Следствие утверждало, что «правотроцкистская» организация возникла в 1931-м, окончательно сформировалась в 1934 году и имела на территории Хакасии руководящий областной центр, в состав которого входили С.Е.Сизых, Э.Б.Абрамсон, Е.Н.Четвериков, Г.Л.Гусаров в и другие (сам Сизых при допросах в Красноярске ни разу не назвал участником КРО Жирова, его не называли ни Абрамсон, ни Гусаров, ни другие. Никто из руководителей этого центра, кроме Четверикова, по делу Жирова не был допрошен. Очные ставки с ними не проводились).

В обвинительном заключении, в частности, говорилось:

«Указанная антисоветская организация ставила своей задачей насильственное свержение существующего руководства партии и советского правительства и восстановление капитализма в СССР путем вооруженного восстания при помощи иностранной интервенции, совершения террористических актов над руководителями партии и советского правительства и приход к власти правотроцкистских элементов.

В этих целях областной центр правотроцкистской организации через своих участников:

а) подготавливал повстанческие террористические кадры из бывших партизан, недовольных существующим строем, и антисоветски-чуждого элемента;

б) организовывал вредительства и диверсионно-разрушительные акты в промышленности и сельском хозяйстве;

в) подготавливал мероприятия по проведению террористических актов над руководителями партии и правительства и проводил новую вербовку лиц в указанную организацию».

Эти сокрушительные обвинения авторы заключения украли из опубликованных обвинений Вышинского на прогремевших по всей стране процессах Бухарина, Зиновьева, Каменева, Рыкова, Томского, Радека и других деятелей старой большевистской гвардии.

Согласно резолютивной части документа, Жиров обвинялся в следующем:

«а) в 1917-1918 гг. в Уфе состоял в партии левых эсеров и вел активную борьбу против партии большевиков (это совершенно голословное утверждение, собрать доказательства следствие даже не пыталось);

б) в конце 1935 года лично завербовал в указанную организацию прокурора Боградского района, сына кулака, торговца, Баева и дал ему установку вести обработку в террористическом направлении новых лиц, вовлекая их в правотроцкистскую организацию, извращать и дискредитировать карательную политику советской власти (это была явная фальсификация);

в) в 1935 поддерживал связь с агентом одной из иностранных разведок — Майбродским, при встречах которому высказывал свои правотроцкистские взгляды и необходимость замены существующего руководства партии и правительства правотроцкистскими элементами и клеветал на репрессии советского правительства, что Майбродским использовалось в шпионских целях (Майбродский был к этому времени расстрелян);

г) при встречах с участниками указанной организации Альфер и Баевым в конце 1935 и 1936 годах обсуждал антисоветские правотроцкистские террористические методы борьбы с существующим руководством страны и замены его правотроцкистскими элементами;

д) в конце 1935 года прекратил следствием дело на участников правотроцкистской организации Москвитина и Куюкова.

е) умышленно засорял аппарат прокуратуры по области антисоветским, чуждо-классовым элементом партии и советской власти;

ж) на протяжении 1935-1937 годов в своих антисоветских целях извращал карательную политику советского правительства путем волокиты, затяжки следственных дел, прекращения и смазывания их на преступный элемент, в особенности по животноводству и расхищению социалистической собственности;

з) жалобы трудящихся и газетные заметки не рассматривал и мер по ним никаких не принимал, в результате чего за первую половину 1936 года из поступивших 1514 жалоб рассмотрено 137, из 94 газетных сообщений расследовано 16;

и) в 1936 году предупредил троцкистов-террористов Коваленко и Бавыкина о готовящемся их аресте».

В обобщенном виде обвинение состояло в том, что он «являлся активным участником правотроцкистской террористической шпионско-диверсионной организации, осуществившей 1 декабря 1934 года злодейское убийство тов.Кирова С.М. и готовившей в последующие годы террористические акты против руководства ВКП(б) и советского правительства, то есть совершил преступления, предусмотренные стат.58-1а, 58-2, 58-8, 58-10, ч.1 и 58-11 УК».

К этому нужно добавить, что на предварительном следствии обвинения по большинству пунктов, вошедших в обвинительное заключение, Жирову не предъявлялись. При проверке жалоб и газетных публикаций он не присутствовал и о вменяемых в вину случаях волокиты не был поставлен в известность. Уголовные дела на Москвитина, Куюкова, Коваленко и Бавыкина не были подняты, и по ним не было компетентного заключения органов прокуратуры. Во время ареста Коваленко и Бавыкина Жиров отсутствовал в Абакане. Баева невозможно было отнести к «чуждо-классовым элементам», так как он воевал за советскую власть, в партии состоял с 1920 года, дважды арестовывался колчаковцами, затем после Гражданской войны до назначения в прокуратуру в 1935 году был на руководящей партийной работе. Кто еще из прокурорских работников был чуждым элементом, в обвинительном заключении не отмечается, видимо, имеются в виду лица, указанные в «докладной записке» Вьюгова. В чем заключалась вредительская деятельность Жирова в промышленности и сельском хозяйстве, не указано.

7 декабря Мурзаев передал дело Хмарину для утверждения и направления в Красноярск.

Оглавление Предыдущая Следующая