Воронье

Итак, с «врагами народа» расправились «друзья народа». Это была армия тщательно отобранная, вышколенная, хорошо организованная, обличенная властью, сытая, не боявшаяся сопротивления противника, лишенная каких-либо «буржуазных предрассудков» в виде жалости, стыда, а главное, опиравшаяся на безусловную поддержку своего диктатора. В итоге эта относительно немногочисленная армия — всего несколько десятков тысяч человек — успешно справилась с уничтожением многомиллионной армии «врагов».

Народ делал вид, что не замечает ни смрада трупов миллионов убитых и замученных в застенках, ни многочисленных лагерей и спецпоселений ГУЛАГа, ни опустевших цехов и колхозов, ни вдов и осиротевших детей. Непредсказуемость репрессий, лицемерие вождей заставили народ затаиться до лучших времен. В быту многие объяснения сводились к старой народной мудрости: «Дыма без огня не бывает». К тому же скоро грянула война, сначала финская, затем Отечественная, которая унесла новые миллионы человеческих жизней.

Осенью 1938 года, когда годовые планы по уничтожению врагов были досрочно выполнены, а следственные тюрьмы, камеры и изоляторы при органах НКВД на местах оставались по-прежнему переполненными новыми партиями арестованных, Сталин вывел на историческую сцену вместо Ежова Л.П.Берию. Были ликвидированы несудебные органы, созданные для уничтожения многочисленных врагов, было возвращено правосудие с его неизменными атрибутами: правом на защиту, правом на обжалование приговора. Затем был арестован и расстрелян Ежов как враг, «искажавший» линию партии. Для того чтобы отвести тень подозрений от себя и партии, Сталин распорядился без всякой огласки провести процессы над некоторыми из «друзей народа», над так называемыми перегибщиками линии партии. Постепенно были возвращены права и партийным комитетам, хотя страх перед органами госбезопасности еще многие годы парализовал волю парткомов, а начальники НКВД и КГБ всегда занимали почетное место среди членов бюро обкомов и крайкомов партии.

Одним из таких процессов над «перегибщиками» линии партии (если можно назвать процессом Особое совещание при УНКВД края) было дело Ивана Ивановича Дзедатайса, помощника начальника Хакасского УНКВД. Бывший латышский стрелок, член партии с 1917 года, он с 1919 года служил в ВЧК-ОГПУ-НКВД. В 30-х годах судьба забросила его в Хакасию, где он служил заместителем Хмарина. В его обязанности входило приведение в исполнение постановлений «троек» и других органов в отношении осужденных к смертной казни врагов. Работа грязная, нервная, и не у каждого имелись для нее необходимые данные. Для того чтобы не было нервных срывов, приказ НКВД СССР разрешил исполнителям применять в порядке профилактики «взбадривание». Дзедатайс и его команда прибегали к этому средству как перед началом работы, так и после ее окончания. Расстрелы производились в специальном бункере УНКВД, устроенном под землей, куда вел подземный ход из подвала здания УНКВД на набережной реки Абакан. Зимой трупы расстрелянных увозились на остров за рекой, а летом — на острова проток Абакана и в сад соковинзавода. Дзедатайс варьировал команду исполнителей, включая в нее практически всех оперативных работников.

Периодически нужно было выезжать в соседний Минусинск, где находилась тюрьма, чтобы и там исполнять приговоры. Такие выезды осуществлялись регулярно по звонку начальника Минусинского оперсектора НКВД Андрея Алексеева. «Чужих» врагов Алексеев не расстреливал, так как не хватало сил расстрелять своих, с юга края.

Во время одного из таких выездов на операцию в Минусинск в начале осени 1938 года Дзедатайс, Алексеев и два других сотрудника из Минусинска — Королев и Новоселов переборщили с «взбадриванием». Когда привели приговоренных, исполнители не могли попасть в цель. Патроны были израсходованы, а убитыми оказались не все. Чтобы довести дело до конца, пришлось вооружиться ломом. Дальше было еще хуже. Когда привели очередную партию, стрельба по цели была такой, что трое расстреливаемых сбежали. Конечно, сбежавших нашли и расстреляли, но «недоразумению» был дан ход, и кто-то написал донос в краевое УНКВД. Приехавшая комиссия без особого труда установила, что издевательства над заключенными при расстрелах были системой. Тот же Королев ранее пытался «расстрелять» одного осужденного при помощи детонатора и при этом объяснял своим коллегам, что патроны нужно беречь. Сотрудник Новоселов систематически занимался мародерством. В результате 22 октября 1938 года Особое совещание осудило всех четверых к лишению свободы.

В 1939 году Алексеев написал жалобу Ежову, к тому времени уже арестованному. Протестуя против незаконного приговора УНКВД края, он писал о своей заслуге: только за 1937 год он арестовал 2300 врагов, из которых 1500 лично расстрелял. Разве он не истинный чекист? Уже 9 января 1941 года постановлением того же Особого совещания Алексеев был условно-досрочно освобожден из мест заключения, а в августе 1943 года НКВД сняло с него судимость. НКВД не могло допустить, чтобы чекист с таким послужным списком прозябал в ГУЛАГе. Ворон ворону глаз не выклюет. Своих людей НКВД реабилитировало задолго до того, как началась реабилитация миллионов расстрелянных и осужденных на каторгу соотечественников. 

Оглавление Предыдущая Следующая