Шерешевский Лазарь ВениаминовичЗастлало Заполярье снежной мутью,
Метет пурга, как новая метла,
Сдувая пешеходов с первопутья,
Как смахивают крошки со стола.
Здесь от мороза трескаются горы,
И птицы застывают на лету.
Оленю, - будь он даже самый скорый, -
С пургою совладать невмоготу.
А мы, пришельцы с Запада и Юга,
На Севере не покладаем рук.
Чертою заколдованного круга
Не может стать для нас Полярный круг.
Конвой сжимает ложа трехлинеек,
Доеден хлеб и допита вода,
И стеганые латы телогреек
Напяливают рыцари труда,
Поднявшись не с подушек и матрасов,
А с голых нар, где жерди егозят...
Такого не описывал Некрасов
В своих стихах почти сто лет назад.
Нас как бы нет, - и все же мы - повсюду:
И в насыпях, и в рельсах, и в мостах.
Возносится строительное чудо
На поглощенных тундрою костях.
Текут людей сосчитанных потоки,
Ворота запирают на засов...
О век Двадцатый, век ты мой жестокий!
Где милость к падшим? Где свободы зов?
1949 г.
Стройка № 501
Глубок и плавен мудрый Енисей.
Над ним леса угрюмые нависли.
И - локтем к локтю чувствуя друзей,
Волна волне подсказывает мысли.
Чеканный ход его студеных струй
Нетороплив, как повесть старожила,
Где села Покукуй да Погорюй
Его волна легендой окружила.
Молчит мохнатобровая тайга.
Обрывы тускло блещут валунами,
И небо, упираясь в берега,
Полгода солнце носит над волнами.
А дальше - небо до весны во мрак,
А воды - в упаковку ледяную,
И промолчит бывалый сибиряк
О том, что было в пору здесь иную.
Лишь проволока с кольями да пни,
Как о свечах - оплывшие огарки,
Поведают про скованные дни
Дудинки и Норильска, и Игарки…
1949 г.
Игарка
День свадебный... Гостей к себе созвать бы,
Смущаясь, целоваться за столом...
Но мы не так справляли нашу свадьбу,
Не так мы любим и не так живем.
Мы не слыхали добрых пожеланий,
Мы не слыхали даже добрых слов,
И гости, песни пьяные горланя,
Шатаясь, не плясали меж столов.
Нас не застала утренняя зорька
Справляющими свадьбы торжество.
Никто ни разу нам не крикнул: «Горько!»
Нам горечи хватало без того...
1952 г.,
Салехард
Меня не гонит черный нетопырь
В еще не заклейменном произволе, -
На этот раз отправлюсь я в Сибирь
По самой вольной, самой доброй воле.
В порядке паспорт и билет в цене,
И вьюга не лютует, волком воя,
И не стучат по крыше и спине
Кувалды вологодского конвоя.
Ты помнишь? О прощенье не моля,
Но справиться с обидою не в силах,
«Сибирь ведь тоже русская земля!» -
Писали мы на стенках пересылок.
Мы гибли и в дожди, и в холода
Над Обью, Колымою, Индигиркой,
И на могилах наших - не звезда,
А кол осиновый с фанерной биркой.
Я сталинские статуи бы вдрызг
Разбил, - и, лом в мартенах переплавя,
Из этого б металла обелиск
Воздвиг во славу нашего бесславья!
1959 г.
В начало Пред.страница След.страница