В отпуск под дулом револьвера

Прошло уже пять лет, вырванных из моей жизни шайкой уголовных преступников. Однажды, справляя нужду в туалете, я обнаружил заткнутую в щель брошюру под заглавием "Конституция СССР", взял ее в руки, большинство страниц были вырваны предыдущими посетителями этого "учреждения", оставалась страница о правах граждан, независимо от их национальности. Тогда я подумал, а нельзя ли использовать эту самую "Конституцию" для поездки к родителям, ведь в ней четко записано, что каждый гражданин имеет право на ежегодный отпуск, да еще и оплаченный при этом.

Настрочил заявление с просьбой предоставить отпуск на основании Конституции и приложил листки, взятые из туалета. Но я знал, что извергов Конституцией не проймешь, надо писать что-то покрепче. Вспомнив, что преступник М.Калинин ВРАЛ без стеснения на всю страну и на весь мир о тридцати-сорока тысячах моих сограждан, назвав их шпионами и диверсантами, решил и я брехать таким же способом. Мое заявление, попади оно в руки Сталина и Берии, вызвало бы слезы умиления у них на глазах либо решение прибавить мне еще десять лет заключения к тем годам, которые теперь отсиживаю за национальное происхождение. Подправив заявление включением в текст (по образцу партийных демагогов) слов: "Только в нашей свободной стране все национальности равны!", я передал его "по инстанции". Эти слова начальству из лагерной верхушки понравились, видимо, и я получил разрешение поехать в отпуск в Канск сроком на месяц. Должен был выехать пятого ноября 1946 г., но произошла задержка на два дня ввиду того, что... долго подыскивали конвоира из лагерной охраны, который, вооруженный револьвером, должен был сопровождать меня в отпуск. В пути мы с ним не разговаривали, я - потому что видел перед собой оскорбителя моей личности, конвоир - потому что не мог понять, как это шпиону могли дать отпуск.

Как все это напоминало мне событие восьмилетней давности. Тогда также напротив меня в вагоне сидел человек с револьвером, бдительно следя за тем, чтобы я не сбежал, чтобы "без повреждения" сдать "объект", то есть меня, в НКВД областного центра европейской части России, как и теперь, тоже под расписку, меня сдаст охранник в НКВД азиатской части ее. Оба раза - как врага страны, в которой родился, честно трудился и достойно служил в армии. Оба раза под дулом револьвера везли члена "великой партии коммунистов", оба раза под преступной кличкой шпиона, врага народа.

Пройдут еще тридцать лет, когда за национальное преследование в СНГ возьмутся и органы правосудия, и прокуратуры, возьмутся великодержавники всех мастей (читайте главу пятую).

Сели мы в поезд "905-й", который в свои вагоны забирал всех пассажиров со всех станций европейской и азиатской России по маршруту Москва - Владивосток. Народ ехал домой после окончившейся год назад войны. Два паровоза тянули за собой огромный состав из десятков вагонов, шел он очень медленно, без всяких расписаний, простаивая сутками у перронов, до Канска шел 12 суток. Состав называли "девятьсотпятый-веселый". На станции Красноярск конвоир скомандовал выйти из вагона, я удивился, мне ведь в Канск нужно, он не стал рассуждать с отпускником-шпионом и повел прямиком в КГБ, там, взяв расписку, что "объект" доставлен без повреждений, уехал.

В КГБ я сказал, что гражданам, уезжающим в отпуск, конвоиры не положены, что они не предусмотрены никакими документами, вынув при этом кусок туалетной Конституции и показывая ее кэгэбэшникам. Мне ответили, чтобы я не лез "со своей Конституцией", у КГБ она своя.

В Канске меня встретили с неописуемой радостью.

Предыдущая Оглавление Следующая