«…Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; обниму
Век мой, рок мой на прощанье.
Время - это испытанье.
Не завидуй никому»
А. Кушнер

Началась Отечественная война.  Летом пришлось работать  по  11 часов на том же лесозаводе, где работал когда-то отец, а в войну работала мать. Было тяжело, работали  и в ночные смены. Не могли дождаться октября, чтобы пойти на занятия.  Учились тоже в третью смену и порою засыпали на уроках. Были плохо одеты и питались кое-как. Жила семья в полуземлянке, не было ни огорода и никакого подсобного хозяйства. Но даже в эти трудные военные дни  мы переживали за наших солдат, собирали скудные посылки, посещали госпитали, которые располагались в школах и техникумах.  
Так продолжалось  до 1943 года, после победы под Сталинградом постепенно освобождались школьные здания. Аттестат об окончании педучилища мы получали уже в здании  училища, где еще пахло лекарствами…
Направление я получила в школу № 7 г. Канска. Очень была рада что не оставила  бабушку, уже очень постаревшую,  и мать, которая
к этому времени сломала одну руку, потом другую, получила инвалидность.
И так 20 августа 1943 года я, с приказом о назначении, переступила порог школы № 7, откуда только-только  вселился госпиталь. Школа была новая, светлая  против той барачного типа, в которой учились мы – дети спецпереселенцев. В тот год в школу пришло 120 первоклассников    1934-1935 г.р.  Разделили на три класса, две учительницы с большим стажем работы и я, семнадцатилетняя девчонка в ситцевом платье и тапочках. На линейке 1-го сентября оказалось, что  в моем классе почти половина учеников стояли босые…. У многих  детей отцы погибли на фронте. Работать было очень трудно, в школе холодно, чернила носили в непроливашках из дома, а они в классе замерзали. Тетради были, но без линеек, поэтому  приходилось линовать в косую линейку.  Требования были строгими, нужно было писать с наклоном и нажимом. 
В школу ходили почти все, пока было тепло на улице, а потом стали отсеиваться, так как не было обуви. Не помню, сколько их осталось на конец года,  но я удивляюсь, как меня тогда не убрали с работы. Жаль,  что нет фотографии того первого класса, но есть фото, где они постарше и время стало немного другим.  Правда в школе уже на следующий год  давали по 50 граммов коммерческого хлеба, на эти  граммы не взвесишь,  так класс получал через день по 100 грамм хлеба и щепотку сахара, и в этот день старались все прийти на занятия.
Очень хорошо помню, что за первые отпускные на рынке у солдата я купила  небольшое махровое полотенце, тапочки резиновые и кусок мыла хозяйственного. Очень обрадовалась, но когда стала стирать, то оказалось, что внутри – кусок дерева, вот тут я сильно плакала от обиды…
Во время отпуска приходилось работать в колхозе, чтобы заработать хотя бы картошки, так как не было « лоскута» земли для огорода. Жили только на пайке, не было ни сахара, ни жиров. В школе - печное отопление,  было очень холодно, а дров - в обрез. Сидели на уроках в пальто, иногда не снимали рукавицы. Пережили все, дождались конца войны. В этот день не учились, а пошли на митинг на площадь, и те дети, в  семье которых уже были похоронки, держались кучкой и плакали.