Артур Вейлерт. Паутина (юность в неволе)
То немногое число лет, которые человек
живёт на земле, он определяет как середину
отсчёта всего земного времени. Мир
существовал до него, он будет существовать
и после. Но основное время – это то, при
котором он присутствовал, в качестве ли
зрителя, в качестве ли актёра, это не так
важно. Важно лишь то, что он был, он видел, он
слышал, он чувствовал, он действовал или
претерпевал действие.
Автор, от лица которого ведётся повествование, был в числе тех, кто претерпевал действие. Их было много, весь так называемый Советский народ нёс на себе гнёт камарильи вождей во главе с самым главным, с супервождём, Великим кормчим Сталиным. Длилось это непростительно долго, три поколения. Полнокровные народы шестнадцати республик постепенно теряли свой генофонд, очищаясь от трудолюбивых, инициативных, умных, думающих, и превращались, таким образом, во что–то серое, единообразное, гордо провозглашённое апологетами власти « Новым Советским человеком ». Булгаков назвал эту популяцию шариковыми ». Народ, однако, не принял этого имени. Он придумал для себя другое, очень злое и точное имя “совок” , во множественном числе – “совки”, родившееся из симбиоза двух значений в схожих корнях: “Советский” и “совать”, то есть быть безвольным исполнителем чьей–то воли, идти туда, куда тебя “сунут”. К счастью, не все стали такими. Есть надежда, что народ вновь обратится к своей сути, и каждый будет с гордостью называть себя: “ Я русский”, “Я украинец” вместо уничижительного; “Мы Советские”.
Описаны более тринадцати лет из жизни молодого человека, прошедшие в Советской неволе, в тюрьмах и лагерях военных и послевоенных лет. Это было время, когда её руководители, продолжая рядиться перед западом в тогу поборников справедливости, в светоч прогресса, уже не могли убеждать его в этом, а просто вынуждали верить. Они победили, они были победителями, и Европа должна была какое–то время делать вид, что принимает за истину весь этот “социалистический” камуфляж.
Эти записки имеют целью показать эпоху с изнанки. Жизнь самого бытописца служила лишь канвой, необходимой, чтобы свидетельствовать увиденное, услышанное, прочувствованное лично им, человеком с проставленным выше именем. Сама по себе его жизнь “до и после” этих лет вполне обычна. Необычны лишь эти его “гулаговские” годы.(“ГУЛАГ” – аббревиатура от сочетания: “Главное управление лагерей”, введённая в обиход Солженицыным в его знаменитой книге “Архипелаг ГУЛАГ”. Использую как самостоятельное слово, неологизм.) Он оказался в экстремальных условиях и имел возможность наблюдать другую сторону “Советской действительности”, других, часто хороших, людей из “потерянного генофонда”, чьи исповеди, их одиннадцать, представляют особый интерес. Его жизнь приобретает значение лишь в том случае, если удалось отобразить почти неизвестные, малоописанные фрагменты времени, подноготную, непарадную сторону эпохи.
Мы с Солженициным были “там” почти в одно время. В Бутырской тюрьме – даже в одни и те же месяцы. Но мы не знали друг друга, встречались с другими людьми, увидели разное, часто непохожее. Я и не ставил себе целью быть дополнением к виденному им. Моё повествование – это результат самостоятельных наблюдений, изложение собственных мыслей и выводов, порой не совпадающих с умозаключениями Солженицына.
Weilert, Arthur, Prof.Dr.
Als Buchgrundlage dienten die Jahre, die in den Pönitenziaranstalten der ehemaligen UdSSR (die Union der Sozialistischen Sowjetrepubliken, Russland) verbracht wurden.
Adresse: Wachsbleiche 5, 53111 Bonn. Tel.: 0228-658979.
Druckerei Kirschbaum, Bonn, 2002.
Umschlaggestaltung: Stephan Luetzow
ISBN 3-00-010220-5